Автор: Ж. А. Медведев

Последний крупный репрессивный процесс, непосредственное участие Сталина в котором не вызывает сомнения, знаменитое "дело врачей", остался незавершенным. Сталин умер раньше, чем была ликвидирована арестованная большая группа авторитетных, в основном московских, врачей, многие из которых были врачами - консультантами правительственных лечебных учреждений. Поэтому почти все арестованные по этому "делу" врачи вскоре после смерти Сталина оказались на свободе и часто на своих прежних служебных постах. Они в последующие годы могли рассказывать и о предъявленных им обвинениях и о ходе и методах следствия и об общем замысле всей этой кампании, имевшей явно антисемитский характер. Благодаря этому о "деле врачей" существует к настоящему времени очень большая литература. Рассекречивание архивов МГБ, КГБ и ЦК КПСС, осуществленное в 1992-1993 годах, позволило профессиональным историкам дополнить воспоминания и свидетельства, часто уже покойных жертв намечавшегося процесса, документальными свидетельствами организаторов и исполнителей этой кампании. В результате этого стало возможным исследовать предысторию "дела врачей", от событий 30-х годов, от периода террора и до послевоенной борьбы с "космополитами". Тем не менее само "дело врачей" возникло неожиданно и даже случайно.

Наиболее сложным для историка является ответ на вопрос о причинах различного подхода Сталина в послевоенный период по отношению к евреям и к Израилю. Без очень четко выраженной произраильской позиции Сталина и зависевших от него восточноевропейских стран в 1947 г. положительное решение Генеральной Ассамблеи ООН о создании государства Израиль было бы невозможно. Без массированных поставок оружия и боеприпасов молодой израильской армии, производимых по инициативе Сталина, несмотря на протесты Великобритании и США, победы Израиля в двух арабо-израильских войнах в 1948-1949 годах против регулярных армий пяти арабских стран также не могли быть достигнуты. Сталин, таким образом, внес большой вклад в основание и развитие Израиля. Несмотря на это в сознании большинства евреев Сталин остался антисемитом, вторым по своей жестокости после Гитлера. Однако, на наш взгляд, данная проблема носит комплексный характер, выходящий за рамки одного лишь антисемитизма Сталина.

Медведев Жорес Александрович - публицист. Великобритания.

стр. 78

Убийство Соломона Михоэлса. "Дело врачей" появилось не в связи с "Письмом врача Лидии Тимашук" о неправильном лечении А.А. Жданова, умершего 31 августа 1948 г., как заявил Н.С. Хрущев на XX съезде КПСС в 1956 г., а в цепи событий, последовавших за убийством 12 января 1948 г. Соломона Михоэлса, знаменитого артиста и художественного руководителя Московского государственного еврейского театра. Уже после смерти Сталина Л. П. Берия, ставший на короткое время главой реорганизованного МВД, объединенного с Министерством государственной безопасности, направил 2 апреля 1953 г. секретную докладную записку в президиум ЦК КПСС "О привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в убийстве С.М. Михоэлса и В. И. Голубова":

" т. МАЛЕНКОВУ Г.М.

В ходе проверки материалов следствия по так называемому "делу о врачах-вредителях", арестованных быв. Министерством государственной безопасности СССР, было установлено, что ряду видных деятелей советской медицины, по национальности евреям, в качестве одного из главных обвинений инкриминировалась связь с известным общественным деятелем - народным артистом СССР МИХОЭЛСОМ. В этих материалах МИХОЭЛС изображался как руководитель антисоветского еврейского националистического центра, якобы проводившего подрывную работу против Советского Союза по указаниям из США.

Версия о террористической и шпионской работе арестованных врачей ВОВСИ М.С., КОГАНА Б.Б. и ГРИНШТЕЙНА A.M. "основывалась" на том, что они были знакомы, а ВОВСИ состоял в родственной связи с МИХОЭЛСОМ.

Следует отметить, что факт знакомства с МИХОЭЛСОМ был также использован фальсификаторами из быв. МГБ СССР для провокационного измышления обвинения в антисоветской националистической деятельности П.С. ЖЕМЧУЖИНОЙ, которая на основании этих ложных данных была арестована и осуждена Особым Совещанием МГБ СССР к ссылке.

В связи с этими обстоятельствами Министерством внутренних дел СССР были подвергнуты проверке имеющиеся в быв. МГБ СССР материалы о МИХОЭЛСЕ" ¹ .

Поскольку в 1948 г. министром госбезопасности был B.C. Абакумов, то именно его допросили по этому делу первым. В 1953 г. Абакумов находился в тюрьме по обвинению в причастности к организации "дела врачей". Абакумов, как его цитирует Берия, показал: "Насколько я помню, в 1948 году глава Советского правительства И. В. Сталин дал мне срочное задание - быстро организовать работниками МГБ СССР ликвидацию МИХОЭЛСА, поручив это специальным лицам.

Тогда было известно, что МИХОЭЛС, а вместе с ним и его друг, фамилию которого не помню, прибыли в Минск. Когда об этом было доложено И. В. Сталину, он сразу же дал указание именно в Минске и провести ликвидацию МИХОЭЛСА под видом несчастного случая, т.е. чтобы МИХОЭЛС и его спутник погибли, попав под автомашину.

В этом же разговоре перебирались руководящие работники МГБ СССР, которым можно было бы поручить проведение указанной операции. Было сказано - возложить проведение операции на ОГОЛЬЦОВА, ЦАНАВА и ШУБНЯКОВА.

После этого ОГОЛЬЦОВ и ШУБНЯКОВ, вместе с группой подготовленных ими для данной операции работников, выехали в Минск, где совместно с ЦАНАВА и провели ликвидацию МИХОЭЛСА" ² .

С. Огольцов, упомянутый в "Записке" Берии, был в это время первым заместителем министра госбезопасности. Л.Ф. Цанава занимал пост министра госбезопасности Белорусской ССР. Ф.Г. Шубняков был начальником Второго главного управления МГБ, ведавшего контрразведкой. В системе этого управления существовало особое секретное подразделение по диверсиям и ликвидациям людей в пределах СССР. ("Спецоперации" за границей

стр. 79

планировались и осуществлялись одним из "бюро" Первого, разведывательного управления МТБ).

Убийство Михоэлса планировалось как "несчастный случай", произошедший по неосторожности самого артиста. Всякое подозрение на убийство исключалось, так как в этом случае нужно было бы проводить серьезное расследование и находить виновных. "Автомобильная авария" казалась наиболее надежным сценарием. Однако при осуществлении этой "спецоперации" в МГБ допустили существенные отступления от первоначального плана. В докладной записке Берии сообщается, что допрошенный по этому делу Огольцов следующим образом объяснил необходимость изменения схемы операции: "Поскольку уверенности в благополучном исходе операции во время "автомобильной катастрофы" у нас не было, да и это могло привести к жертвам наших сотрудников, мы остановились на варианте - провести ликвидацию МИХОЭЛСА путем наезда на него грузовой машины на малолюдной улице. Но этот вариант, хотя был и лучше первого, но он также не гарантировал успех операции наверняка. Поэтому было решено МИХОЭЛСА через агентуру пригласить в ночное время в гости к каким-либо знакомым, подать ему машину к гостинице, где он проживал, привезти его на территорию загородной дачи ЦАНАВА Л.Ф., где и ликвидировать, а потом труп вывезти на малолюдную (глухую) улицу города, положить на дороге, ведущей к гостинице, и произвести наезд грузовой машиной. Этим самым создавалась правдоподобная картина несчастного случая наезда автомашины на возвращавшихся с гулянки людей, тем паче подобные случаи в Минске в то время были очень часты. Так было и сделано". Цанава, также допрошенный по этому делу, дополнил показания Огольцова некоторыми подробностями: "...Примерно в 10 часов вечера МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА завезли во двор дачи (речь идет о даче ЦАНАВА па окраине Минска). Они немедленно с машины были сняты и раздавлены грузовой автомашиной. Примерно в 12 часов ночи, когда по городу Минску движение публики сокращается, трупы МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА были погружены на грузовую машину, отвезены и брошены на одной из глухих улиц города. Утром они были обнаружены рабочими, которые об этом сообщили в милицию" ³ .

Для полной имитации "наезда" трупы Михоэлса и Голубова были не просто "брошены на одной из глухих улиц города", а снова, уже на этой улице, вторично раздавлены тем же грузовиком. Была зима, "глухие улицы" были покрыты толстым слоем снега. Как свидетельствовал акт уже местной дорожной милиции, трупы были найдены "вдавленными в снег". В операции использовался тяжелый военный грузовик типа "Студебеккер", десятки тысяч таких грузовиков поставлялись в СССР из США по программе "ленд-лиза" во время войны. В 1948 г. этих машин было в СССР еще очень много.

Поскольку убийство Михоэлса планировалось как "дорожное происшествие", то изучением этого несчастного случая уже стихийно, в ряду прочих происшествий, должна была заниматься обычная минская милиция. Работники милиции не получали на этот счет никаких секретных указаний.

В этот вечер Михоэлса ждали артисты местного Белорусского еврейского театра. Михоэлс уже был в этом театре днем и обещал артистам похлопотать в ЦК КП(б) Белоруссии о новом помещении для театра. Артисты были очень встревожены тем, что Михоэлс куда-то "пропал" и до позднего вечера не появлялся даже в гостинице. Утром выяснилось, что ни Михоэлс, ни Голубов в гостинице не ночевали. Трупы Михоэлса и Голубова обнаружил рабочий, шедший на утреннюю смену. Они были найдены на действительно глухой улице бывшего еврейского гетто, созданного немцами после оккупации Минска на окраине города.

Проблем с опознанием Михоэлса не было, так как документы убитых, деньги и ценные вещи не были похищены ⁴ .

В связи с известностью погибшего артиста местная милиция немедленно сообщила об убийстве Михоэлса и Голубова в белорусское МВД, которое сразу же поставило об этом в известность первого заместителя министра внут-

стр. 80

ренних дел СССР И.А. Серова, которому в МВД подчинялась вся милиция. В Минск для расследования преступления была срочно отправлена из Москвы специальная оперативная группа.

Факт убийства был очевиден, по-видимому, уже для минского милицейского патруля, прибывшего к месту гибели людей. Череп одного из трупов (это был Михоэлс) был сильно поврежден. Но в то же время на снегу, в который были "вдавлены" тела, отсутствовала кровь. Это ясно говорило о том, что смерть произошла в другом месте. В местном морге было обнаружено, что у погибших были переломаны все ребра, позвоночник, тазовые и другие кости. По степени переваривания пищи, именно той, которую подавали погибшим в ресторане гостиницы в 18 часов, смерть наступила через два часа после ухода из гостиницы. Это свидетельствовало о том, что тела жертв были привезены на окраину города через несколько часов после убийства. В этой части Минска Михоэлсу и Голубову делать было нечего. Они вышли из гостиницы пешком после какого-то приглашения по телефону, отказавшись от имевшейся в их распоряжении машины ⁵ .

14 января по радио было объявлено о трагической смерти в Минске от несчастного случая Народного артиста СССР Соломона Михоэлса. В некрологе, опубликованном в газетах на следующий день, не было никаких сведений о причинах смерти: "...Советский театр понес большую утрату... Умер Соломон Михайлович Михоэлс ... Смерть вырвала из наших рядов...". Первой под некрологом стояла подпись М.Б. Храпченко, председателя Комитета по делам искусств при СМ СССР, за ним шли подписи председателей творческих союзов и известных артистов.

Абакумов доложил Сталину по телефону о выполнении "спецзадания" вечером 12 января. Однако более подробный отчет поступил Сталину из МВД. По существовавшим правилам МВД СССР представляло Сталину официальные рапорты об основных происшествиях в стране. По каждому событию составлялся отдельный рапорт, и поэтому в некоторые дни Сталин мог получать от МВД по два-три самостоятельных рапорта. МВД было обязано докладывать главе правительства и обо всех серьезных криминальных актах. Трупы Михоэлса и Голубова были обнаружены в Минске 13 января. 14 января 1948 г. из секретариата МВД СССР за подписью министра С.Н. Круглова Сталину, В.М. Молотову, Берии, Жданову и А.А. Кузнецову, секретарю ЦК ВКП(б), ответственному в ЦК за работу МГБ и МВД, был направлен официальный рапорт "Об убийстве художественного руководителя Государственного еврейского театра С.М. Михоэлса и писателя В. И. Голубова- Потапова" ⁶ . Поскольку убийство Михоэлса - артиста, известного во многих странах, лауреата Сталинской премии и кавалера ордена Ленина, было чрезвычайным происшествием, никто из тех, кому был отправлен 14 января рапорт МВД СССР, не мог оставить его без внимания. К торжественным похоронам уже готовились в Москве. Реакция на рапорт МВД Сталина или Берии и Кузнецова - двух людей в руководстве, которые могли иметь о смерти Михоэлса более подробную информацию, - неизвестна. Однако формальный отчет МВД об обстоятельствах смерти Михоэлса и Голубова был задержан. Он был составлен в форме "Докладной записки" Главного управления милиции на имя Серова и датирован 11 февраля 1948 года. Полный текст этой "записки" был опубликован в 1996 году ⁷ . Из содержания этой "записки" очевидно, что МВД СССР получило в течение прошедшего месяца нужные секретные инструкции. Согласно этой докладной, оперативная группа из Москвы изучала обстоятельства "смерти", а не "убийства" Михоэлса и Голубова-Потапова. После тривиальных и поверхностных описаний, "докладная записка" констатирует: "Никаких данных о том, что Михоэлс и Голубов-Потапов погибли не от случайного на них наезда, а от каких-либо других причин, расследованием не добыто". Между тем в этой же "записке" сообщается, что "...трупы были обнаружены на временной малопроезжей дороге... Указанной дорогой, несмотря на то, что она находится в черте города, водители автотранспорта мало пользовались, так как она проходила по пустырю и представлялась не-

стр. 81

удобной". Согласно "записке" основные "агентурно- оперативные" мероприятия расследования было решено проводить силами Второго управления МГБ БССР по плану, составленному Цанава. По линии МВД проводились лишь мероприятия "в части выявления автомашины и водителя, совершившего наезд". Однако эта работа к 11 февраля не дала никаких результатов, хотя в автохозяйствах Минска были проверены все грузовые машины (около 4 тысяч), которые отсутствовали в гаражах в ночь на 13 января. Поскольку погибшие были одеты в меховые шубы, то милиция искала машины, на колесах которых могли быть прилипшие к ним волосы. Была обнаружена одна такая машина. Очевидно, был арестован и ее водитель. Однако экспертизой, производившейся в Москве, было установлено, что волосы эти отношения к делу не имеют, так как они оказались "овечьей шерстью". На этом следствие на уровне МВД СССР в Москве было закончено, и дальнейшее расследование проводилось силами белорусских оперативников.

Только после смерти Сталина стали известны некоторые детали этой "спецоперации". В "записке" Берии в президиум ЦК КПСС от 2 апреля 1953 г. предлагалось не только привлечь Огольцова и Цанаву к уголовной ответственности, но и отменить Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями участников "спецоперации" по ликвидации Михоэлса и Голубова. Речь шла в этом случае о секретном указе, принятом 26 октября 1948 года. Кроме Цанавы и Шубнякова ордена за "успешно проведенную операцию" получили еще четыре работника МГБ. По опубликованному в 1996 г. свидетельству генерала П.А. Судоплатова, который в 1948 г. был одним из руководителей МГБ СССР, ответственным за диверсии и ликвидации людей за границей, Михоэлсу и Голубову, после их доставки на дачу Цанавы, сделали первоначально смертельные уколы и только потом бросили под колеса грузовика. "За рулем грузовика сидел сотрудник транспортного отдела МГБ по Белорусской железной дороге" ⁸ .

Торжественные похороны Михоэлса прошли в Москве 16 января 1948 года. Открытый гроб с телом покойного был выставлен на сцене Еврейского театра. Гражданская панихида, на которой выступали известные деятели советской культуры и искусства, продолжалась шесть часов. Н. Крикун, театральный критик, впоследствии вспоминал: "На похоронах Михоэлса, гроб с телом которого стоял на сцене, обращали на себя внимание изуродованная, в кровоподтеках голова..." ⁹ . Однако все формальности похорон выдающегося артиста были соблюдены. Государственный еврейский театр в Москве был назван именем Михоэлса. Было возбуждено ходатайство перед Моссоветом о переименовании Малой Бронной улицы в Москве, на которой находился театр, в улицу Михоэлса. В газетах публиковали соболезнования, приходившие от многих знаменитостей из разных стран. Был снят и показан на экранах фильм- кинохроника о похоронах знаменитого артиста.

После "записки" Берии Цанава, находившийся с 1952 г. на пенсии, был арестован. Цанава в прошлом был близким другом Берии, они вместе начинали работу еще в ЧК Грузии в 1921 году. Находясь в тюрьме, Цанава покончил жизнь самоубийством. Огольцов также был арестован. Но после ареста самого Берии Огольцов был реабилитирован, вышел на свободу и давал показания уже по "делу Берии". Его, тогда еще 53-летнего генерал-лейтенанта, зачислили в "резерв МВД". Лишь в 1958 г. Огольцов был исключен из членов КПСС и лишен генеральского звания. Это было сделано, однако, не в связи с участием Огольцова в убийстве Михоэлса, а в связи с его участием в фальсификациях так называемого "Ленинградского дела" 1949 г., которое закончилось расстрелом большой группы партийных и государственных работников. Судебному преследованию Огольцов не подвергался и умер в 1976 году. Шубняков не привлекался к ответственности по делу об убийстве Михоэлса. Он был переведен в разведку, а при создании КГБ в 1954 г. стал заместителем начальника Второго главного управления этого ведомства. Специалисты по ликвидациям людей были нужны и в КГБ.

стр. 82

После убийства Михоэлс еще около года упоминался в советской прессе как "великий артист", и Государственный еврейский театр в Москве продолжал свои постановки. Затем о Михоэлсе перестали вспоминать. Еврейский театр имени Михоэлса закрыли. В "Сообщении ТАСС" от 13 января 1953 г., в котором сообщалось о раскрытии "заговора врачей", в частности, говорилось:

"Арестованный Вовси заявил следствию, что он получал директиву "об истреблении руководящих кадров СССР" из США от организации "Джойнт" через врача в Москве Шимелиовича и известного буржуазного националиста Михоэлса". М.С. Вовси, главный терапевт Советской Армии, был двоюродным братом Михоэлса. "Михоэлс" - псевдоним артиста. Его настоящая фамилия была Вовси, Оба брата были близкими друзьями. Они родились в небольшом белорусском городке Двинске. Почти все члены их семей не успели спастись от немецкой оккупации в 1941 г. и были расстреляны фашистами. По сценарию "дела врачей" именно профессор Вовси был определен как главный руководитель заговора, так как он консультировал и лечил многих маршалов и генералов Советской Армии. Его покойному брату С.М. Михоэлсу отвели по этому сценарию передачу директив американских и сионистских спецслужб из США, так как Михоэлс, совершивший в 1943 г. почти восьмимесячную поездку по многим городам США, имел там множество друзей. Кроме того, в 1947 г. Михоэлс оказался в курсе некоторых "еврейских" проблем в семье Сталина, которые сам Сталин считал сугубо конфиденциальными.

Следует, однако, подчеркнуть, что к "записке" Берии в президиум ЦК КПСС от 2 апреля нельзя относиться как к документу, точно фиксирующему все обстоятельства убийства Михоэлса. Мало вероятно, что Сталин мог конкретно определять состав той группы МГБ, которой была поручена ликвидация артиста. Михоэлса действительно "через агентуру" пригласили в гости на свадьбу, но роль агента МГБ выполнял именно Голубов-Потапов, которого МГБ "откомандировало" вместе с Михоэлсом в Минск, так как Голубов-Потапов был минчанин и у него в Минске было много друзей. Этим агентом МГБ решило пожертвовать. Огольцов приехал в Минск раньше, чем Михоэлс. Есть много других деталей, иногда противоречивых, которые обсуждаются в нескольких исследованиях антисемитских процессов послевоенного времени и которые говорят в пользу более сложного сценария, чем тот, который изложил Берия в этой "записке". Для Сталина не было характерным давать такого рода срочные и прямые директивы о конкретных "ликвидациях". Известно немало "спецопераций" как за границей, так и в СССР, которые осуществлялись на основании тайных распоряжений Сталина, но они, как правило, готовились намного тщательнее и с большим уровнем секретности, чем это слишком грубо проведенное убийство на собственной даче Цанавы. Маловероятно и то, что Цанава, которого назначил в Минск еще Берия и которого называли в Белоруссии "Лаврентий Второй", не сообщил заранее своему шефу о полученном им от Абакумова задании.

Еврейские проблемы в семье Сталина. Дочь Сталина Светлана была невольным свидетелем участия своего отца в ликвидации Михоэлса. Зимой 1948 г., когда Светлана гостила на даче отца в Кунцево, она, зайдя к нему в кабинет, застала его говорящим по телефону... "Ему что-то докладывали, а он слушал. Потом, как резюме, он сказал: "Ну автомобильная катастрофа". Я отлично помню эту интонацию. Это был не вопрос, а утверждение, ответ. Он не спрашивал, а предлагал". Закончив разговор по телефону, Сталин сказал Светлане: "В автомобильной катастрофе разбился Михоэлс" ¹⁰ . Можно предположить, что это был телефонный разговор Сталина с Абакумовым. Но Светлана, конечно, не могла догадываться, что Михоэлс частично стал жертвой проблем в семье Сталина, к которым она сама имела отношение.

Первая жена Сталина Е.С. Сванидзе умерла в 1908 г., оставив мужу годовалого сына Якова. Как революционер, часто оказывавшийся в ссылках, Сталин не мог заниматься сыном, и его вырастили сестры Екатерины, жившие в Грузии. Яков переехал в Москву и стал жить вместе со второй семьей Сталина лишь в 1921 году. Окончив школу, он уехал в Ленинград, где женил-

стр. 83

ся. Дочь от этого брака умерла в раннем возрасте, и сам брак вскоре распался. В 1935 г. Яков поступил в Артиллерийскую академию в Москве. В Москве, при посещениях своей тети Анны Аллилуевой, Яков познакомился с Ю.И. Мельцер - молодой и красивой женщиной, приехавшей в Москву из Украины. В воспоминаниях Светланы Аллилуевой, опубликованных в 1967 г., сказано о том, что Яков "женился на очень хорошенькой женщине, оставленной ее мужем. Юля была еврейкой, и это опять вызвало недовольство отца" ¹¹ . Однако значительно позже в интервью, записанном для книги по истории всех ветвей семьи Сталина, Светлана Аллилуева привела больше подробностей о новой жене своего брата. "Он встретил Юлию, свою вторую жену, благодаря тете Анне. Юлия была украинской еврейкой и ее первый муж был крупным начальником в НКВД. Он был арестован, и она обратилась к тете Анне за помощью. Они знали друг друга с того времени, когда муж Анны работал в НКВД Украины" ¹² .

Сталин, безусловно, был информирован о деталях биографии своей невестки. Составление подробных справок о всех новых родственниках главы государства и слежка за ними были одной из обязанностей службы государственной безопасности. В 1938 г. в семье Якова родилась первая внучка Сталина - Галя.

Первый муж Юлии работал на Украине в одной из областей начальником управления НКВД и был другом С.Ф. Реденса, одного из основателей ВЧК, мужа Анны Аллилуевой, сестры Надежды Аллилуевой, покойной жены Сталина. Реденс, свояк Сталина, выдвинулся на высокие посты в ВЧК еще до своей женитьбы в 1920 г., независимо от Сталина. Поляк и друг Феликса Дзержинского, Реденс стал следователем ЧК и личным секретарем Дзержинского со времени основания ВЧК в 1918 году. В 1920 г. Реденс попеременно был начальником Одесской, Харьковской, а затем Крымской Ч К и именно он руководил массовыми расстрелами в Крыму многих тысяч солдат и офицеров армии Врангеля, сдавшихся в плен по объявленной ложной "амнистии". После смерти Дзержинского в 1926 г. Реденс был назначен председателем Закавказского ГПУ. В 1931 г. он стал председателем Белорусского ГПУ, а с 1932 г. - Украинского. На Украине Реденс считался одним из главных организаторов жестоких репрессивных мер, связанных с коллективизацией и конфискациями зерна, которые привели к голоду 1932-1933 годов. С 1934 г. Реденс стал начальником НКВД Московской области. Он был одним из руководителей террора 1937-1938 годов. Анна Аллилуева познакомилась с Реденсом и вышла за него замуж в 1920 г., когда она сама работала вместе с Реденсом в Одесской ЧК, после освобождения Одессы от армии Врангеля. Анна Сергеевна была членом РСДРП(б) с 1917 года. Вместе с Реденсом, уже как его жена, а также и сотрудник, Анна из Одессы приехала в Крым, а в конце 1921 г. они вернулись в Москву. Реденс был арестован в Москве в конце 1938 г., когда сменивший Н.И. Ежова Берия избавлялся от слишком близких сотрудников Ежова. Арест, а затем и расстрел Реденса были произведены, конечно, с согласия Сталина. Ликвидировав мужа свояченицы, Сталин перестал доверять и ей самой.

Именно Анна Сергеевна познакомила сына Сталина Якова с Юлией Исааковной, женой бывшего сотрудника своего мужа, приехавшей в Москву хлопотать о смягчении его участи. Реденс был в это время (конец 1935 г.) очень влиятельным работником НКВД, комиссаром государственной безопасности 1-го ранга. Судьба первого мужа Юлии остается неизвестной и не исключено, что его освободили с помощью Реденса и отправили в провинцию. Но сама Юлия, познакомившись со столь влиятельными людьми, предпочла остаться в Москве. Другие члены семьи Сталина отнеслись к ней хуже, чем Анна. В дневнике Марии Сванидзе, жены брата первой жены Сталина, появилась 17 ноября 1935 г. такая запись: "...Яша вторично вступил в брак с Юлией Исааковной Бессараб. Она хорошенькая женщина лет 30-32, кокетливая... Яша у нее 3-й или 4-й муж. Она старше его. Не знаю, как отнесется к этому И." ¹³ .

стр. 84

Под И. имелся в ввиду Иосиф Сталин. Сталин был недоволен этим браком, но не стал вмешиваться. Яков не пользовался покровительством отца. Когда в июле 1941 г. Яков Джугашвили, старший лейтенант Красной армии, оказался в немецком плену, его жену Юлию арестовали, а дочь Галю, первую внучку Сталина, отправили в детский дом. Именно в этот период поражений на фронте Сталин, К.Е. Ворошилов и Г. К. Жуков подписали приказ, согласно которому "...командиров, сдающихся в плен, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту, как семьи нарушивших присягу и предавших родину дезертиров" ¹⁴ . Для семьи своего сына Якова Сталин не сделал исключения. Жена Якова была освобождена лишь в 1943 г. после смерти сына Сталина в немецком плену.

Вторая проблема возникла в семье Сталина в 1939 году. Старший брат покойной жены Сталина П.С. Аллилуев, участник гражданской войны, инженер и танкист, служил в 1938 г. в Управлении автобронетанковых войск в Москве. Вернувшись из отпуска в Сочи, он неожиданно умер в Москве, прямо на работе от сердечного приступа. Ему в это время было лишь 44 года. После его смерти остались жена Е.А. Аллилуева и трое детей. Они жили не в Кремле, а в знаменитом "Доме на набережной", построенном специально для элиты. Через несколько месяцев Е.А. Аллилуева снова вышла замуж. Новым родственником Сталина стал Н.В. Молочников, имевший двух детей от своей первой жены. Молочников был конструктором-металлургом. Вместе с детьми он поселился в "Доме на набережной" в комнате Павла. Сталин был недоволен этим браком прежде всего из- за его быстроты. По грузинским традициям жена, потерявшая мужа, должна соблюдать траур несколько лет и разрешение на новый брак получать от родственников. Через некоторое время из НКВД пришла и справка-объективка на Молочникова. О Молочникове сообщили, что он является негласным сотрудником НКВД и много раз бывал за границей. С Е.А. Аллилуевой он познакомился и подружился еще в 1929 г. в период их совместной работы в торговом представительстве СССР в Берлине. Молочников был евреем, хотя имел русскую фамилию. Смена еврейских имен и фамилий на русские была обычным явлением в старой России среди нерелигиозных евреев, так как формальный переход в православие снимал все ограничения мест проживания и образования. В 1920-е годы смена еврейских фамилий на русские стала еще проще и происходила без всяких религиозных обрядов.

В прошлом Сталин часто встречался с Павлом и Евгенией. С новой семьей Аллилуевой он прекратил всякие отношения.

Среди своих родных Сталин, конечно, больше всего любил дочь Светлану, девочку не очень красивую, но умную, много читавшую и изучавшую английский язык. Светлана училась в школе очень хорошо, тогда как у сына Сталина Василия были постоянные проблемы в школе. В конце 1942 г., когда Светлана, которой было тогда лишь 16 лет, встретилась на одной из вечеринок у брата Василия, тоже жившего в "Доме на набережной", с кинодраматургом и режиссером А.Я. Каплером, которому тогда было 38 лет. Между Светланой и Каплером возник роман, внимание известного драматурга льстило Светлане, тогда еще школьнице 10-го класса. По сценариям Каплера были поставлены знаменитые фильмы "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году". Их снимал известный кинорежиссер М.И. Ромм. Сталин лично следил не только за ходом съемок, но и вносил изменения в сценарий. В этих фильмах Сталин впервые появлялся как один из важных персонажей. Он был показан как активный организатор Октябрьской революции и как самый близкий Ленину друг и партийный деятель. Каплер считал себя другом семьи Сталина и писал теперь сценарий фильма о летчиках, для консультации которого он пригласил сына Сталина Василия, который был полковником авиации.

Светлана и Каплер часто встречались. Поскольку Каплер не мог посещать Кремль, он обычно ждал Светлану у школы и уводил ее после окончания занятий в театр, кино, картинную галерею. У Светланы был постоянный

стр. 85

телохранитель, и поэтому Сталину, безусловно, докладывали об этих встречах. В то время Сталину было не до Светланы, ее роман с Каплером начался накануне Сталинградской битвы. Сталин к тому же всегда ночевал на даче в Кунцево, Светлана жила в кремлевской квартире с гувернанткой. Влюбленные каждый день подолгу разговаривали по телефону.

По заведенному обычаю Сталину представили справку и на Каплера. Он тоже был евреем, но не это было предметом недовольства Сталина. Каплер был женат, но жил отдельно от жены в лучшей тогда московской гостинице "Савой". У него было множество поклонниц и любовниц - главным образом среди артисток. До войны Каплер неоднократно выезжал за границу, а в Москве часто бывал на приемах в посольствах и дружил со многими иностранными корреспондентами. Это была типичная жизнь популярного деятеля кино, но в НКВД слишком близкую дружбу Каплера с дочерью Сталина считали нежелательной. Каплер получил формальное предупреждение от полковника госбезопасности оставить Светлану в покое и уехать в длительную командировку. Но он игнорировал этот совет. Фильм о летчиках по сценарию Каплера было решено снимать в Узбекистане. В марте Каплер стал собираться для длительной поездки в Ташкент. Он сказал об этом и Светлане. На очередном свидании возлюбленные пошли не в театр, а в пустовавшую квартиру брата Светланы. В своих воспоминаниях Светлана пишет: "Что там происходило? Мы не могли больше беседовать. Мы целовались молча, стоя рядом" ¹⁵ . Существуют и другие версии этого романа ¹⁶ , кроме той, которая принадлежит самой Светлане.

Каплеру так и не удалось уехать в Ташкент. На следующий день его арестовали. Арестом руководил начальник охраны Сталина генерал Н.С. Власик. Каплера обвинили в несогласованных с властями связях с иностранцами. Приговор был мягкий по тем временам - ссылка в Воркуту на 5 лет, где Каплер работал в местном театре.

Самой Светлане предстояло лишь бурное объяснение с отцом. Сталин повернул дочь к большому зеркалу: "... Ты посмотри на себя - кому ты нужна?! У него кругом бабы, дура!". Разрывая и бросая в корзину письма Каплера, Сталин бормотал: ... "Писатель! ... Не умеет толком писать по-русски! Уж не могла себе русского найти!" ¹⁷ .

Светлана, однако, не очень переживала разлуку с Каплером и не старалась узнать, куда его отправили. Осенью 1943 г. она поступила в Московский университет на филологический факультет. Постоянный телохранитель был для нее отменен, но какое-то наблюдение за дочерью Сталина, конечно, велось. "Весной 1944 года, - пишет Светлана в своих мемуарах, - я вышла замуж. Мой первый муж, студент, как и я, был знаком мне давно, - мы учились в одной и той же школе. Он был еврей, и это не устраивало моего отца. Но он как-то смирился с этим ... "Черт с тобой, делай, что хочешь...". Эту фразу Светлана и приняла за отцовское благословение, "Только на одном отец настоял - чтобы мой муж не появлялся у него в доме. Нам дали квартиру в городе..." ¹⁸ . Квартира была в том же "Доме на набережной". Сталин за три года этого брака действительно ни разу не встретился со своим зятем Г.И. Морозовым, студентом престижного в то время Института международных отношений. У молодых родился сын, но Сталин увидел внука лишь через несколько лет, и мальчик ему понравился. В 1947 г. брак Светланы и Григория Морозова распался, "по личным мотивам", как пишет Светлана. Однако это было не совсем так. Инициатором быстрого развода был Сталин. Светлана безропотно подчинилась воле отца.

Сталина периодически информировали о жизни семьи Светланы, но с дочерью он теперь встречался редко. Его внук родился в июне 1945 года. Его назвали Иосифом. После окончания войны Сталин заболел. Только по косвенным данным можно считать, что у него был небольшой инсульт. Через некоторое время его увезли в больничный санаторий в Сочи, однако местопребывание Сталина и его болезнь считались государственной тайной. Светлана утверждает, что отец не вмешивался в ее семейную жизнь и не настаи-

стр. 86

вал на разводе. Проблема была не в муже Светланы, а в его отце, свате Сталина. Сталин с ним тоже не встречался, но за новым членом семьи Сталина также было установлено наблюдение.

Свата Сталина также звали Иосиф. Настоящая фамилия его была Мороз. Он родился в Могилеве в богатой еврейской семье. Революционных заслуг у него не было. Он был моложе Сталина на 7 лет. В основном занимался коммерцией. Во время нэпа И. Г. Морозов открыл в Москве частную аптеку. Однако за взятку должностному лицу был арестован и провел год в тюрьме. Выйдя на свободу, прекратил коммерцию и устроился бухгалтером в государственное учреждение, ведя скромную жизнь советского служащего. Однако после женитьбы своего сына на дочери Сталина Иосиф Мороз изменил свой скромный образ жизни. Он стал везде представляться старым большевиком и профессором. Это позволило ему войти в круг влиятельной советской элиты. Иосиф Мороз-Морозов стал встречаться с женой Молотова П.С. Жемчужиной, с Р.С. Землячкой (Розалия Залкинд) и с другими старыми большевиками. Землячка была активным участником всех кампаний террора, начиная с Крымской в 1920 году, В 1947 г. она была председателем Комиссии советского контроля и зам. председателя Комиссии партийного контроля. И. Г. Морозов подружился также с академиком Л.С. Штерн, которая тогда была директором Института физиологии Академии Наук. Штерн назначила его своим заместителем по административно-хозяйственной части. В разговорах Морозов небрежно упоминал о своих "мнимых встречах со Сталиным, который якобы регулярно приглашал его на приемы в Кремль" ¹⁹ . В дополнение к этому И.Г. Мороз теперь часто отдыхал в правительственном санатории под Москвой "Барвиха", где расширял круг своих связей.

Сталин безусловно не был рад появлению в своей семье нового "Остапа Бендера". Самовольные присвоения себе разных званий: "профессор", "старый большевик" и т.д. с целью получения каких-то выгод и привилегий считалось преступлением и по советским законам. Но наказание за такое мелкое жульничество было незначительным, до двух лет лишения свободы. Но МГБ могло подозревать в этом случае и другие намерения, кроме личных выгод. Именно это поведение И. Г. Морозова стало причиной развода Светланы и Григория, проведенного без всяких формальностей. За И.Г. Морозом наблюдали еще несколько месяцев, а затем в феврале 1948 г. он был арестован. В качестве обвинения ему предъявили "Клеветнические измышления против главы советского государства", что подходило под статью 58-10 об "антисоветской активности". Приговор был достаточно суровым - 15 лет тюремного заключения. (В апреле 1953 г., после смерти Сталина, И.Г. Морозов был освобожден). В знак примирения с дочерью Светланой Сталин пригласил ее осенью 1947 г. поехать вместе с ним на южный курорт.